«Надо быстро двигаться»

Девальвация рубля компенсировала для отечественных золотодобытчиков так и не восстановившиеся с 2012 года цены на золото. Мировой кризис перепроизводства сырья очевиден, но теперь российские компании получили запас прочности, отмечает генеральный директор «Полиметалла» Виталий Несис. Выход из «низкой» стадии сырьевого цикла лежит через сокращение добычи, однако Виталий Несис не ожидает такого сценария в России. «Экономически мы чувствуем себя устойчиво, и у нас есть все ресурсы, чтобы реализовать все наши проекты»,— считает глава «Полиметалла».

«Об этом еще Маркс писал»
— Виталий Натанович, если посмотреть на рыночную конъюнктуру последних лет, «пострадало» не только золото. Все сырьевые цены падают. Да и текущий небольшой рост золота — надолго ли он?
— Сырьевой цикл — это явление, хорошо известное еще с восемнадцатого века. В том, что сейчас происходит, нет ничего нового. При этом из истории также хорошо известно, как происходит выход из «низкой» стадии сырьевого цикла. Он происходит через сокращение производства, об этом еще Маркс писал. Сейчас мы видим классический кризис перепроизводства, как в нефти, в железной руде, меди — так и в золоте. Поэтому никаких существенных ценовых сдвигов на эти товары не произойдет, пока не произойдет сокращения производства.

Вопрос — где именно это сокращение произойдет. Как это ни парадоксально, Россия сейчас находится в привилегированном положении из-за существенного ослабления курса рубля. Себестоимость производства в долларовом выражении упала, и у большинства сырьевых компаний вдруг появился огромный запас прочности. Лично я ожидаю — что касается золота —  сокращения производства не в России, а в других странах. Это Австралия, США, в меньшей степени Африка.

— Тогда можете ли назвать «цену закрытия» для российской золотодобычи — с учетом девальвированного рубля?
— Уровень «цены закрытия предприятия» — это индивидуальная вещь. Нет такой цены, при которой все вдруг перестанут добывать золото. Есть активы разного качества, некоторые даже в новых для России экономических условиях будут терять деньги уже при цене $1000 за унцию. А какие-то будут прекрасно жить и при $500 за унцию. То же самое касается и новых проектов. Конкретно наш проект Кызыл в Казахстане — качество сырьевой базы там такое, что даже при $1000 за унцию он легко отобьет как цену приобретения, так и инвестиции в строительство.

— Насколько цена на золото в 2014 году соответствовала ожиданиям компании? Какую цену вы закладывали на 2015 год?
— Расхождение заложенной в бюджет и фактической цены по итогам 2014 года было минимальное. На 2015 год мы заложили цену $1200 за унцию золота, $17 за унцию серебра. Сейчас фактические цены находятся в пределах 5% отклонения от этих значений. Вполне адекватный прогноз для бюджета компании. Текущая экономическая конъюнктура в целом для компании является благоприятной. Несмотря на низкие цены на золото и серебро, падение курса рубля сократило себестоимость в долларовом исчислении, поэтому экономически мы чувствуем себя устойчивыми.

«Не только властям, и нам тоже надо, чтобы мы дольше работали»
— Какой сегодня расклад по дальневосточным активам, сколько металла дают Магадан, Чукотка, Хабаровский край? 
— Доля Магаданской области, где работают Омолонская золоторудная компания (ОЗРК) и «Серебро Магадана», в масштабах всей компании приближается к 50%. Здесь разрабатываются месторождения Дукат, Лунное, Омолон и ряд логистически связанных с ними объектов. Есть тенденция к сокращению доли магаданских предприятий в общем объеме добычи — потому что у нас запустилось на полную мощность месторождение Майское на Чукотке. Но я думаю, что доля региона в общем объеме добычи «Полиметалла» в ближайшие годы все равно сохранится на уровне 45–50%.

В Хабаровском крае также действует два добычных предприятия — «Охотская горно-геологическая компания» (ОГГК), которая отрабатывает месторождения Хаканджа, Озерное, Авлаякан, и «Ресурсы Албазино» — разрабатывает одноименное месторождение Албазино.  Это порядка 20-25% в общем объеме производства «Полиметалла». Также в Хабаровском крае работает Амурский гидрометаллургический комбинат, который уже в этом году перерабатывает не только концентрат с Албазино, но и концентрат с Майского. Чукотка дает около 10% добычи  в золотом эквиваленте.

— Магаданский губернатор в начале года отчитывался о резком росте добычи драгметаллов на 13% тонны по золоту и на 6,5% по серебру. В этом есть какая-то доля заслуг «Полиметалла»?
— «Полиметалл» производит более 90% объемов серебра в Магаданской области, поэтому по серебру вся положительная динамика сформирована нами. По золоту — в 2014 году Омолонская золоторудная компания увеличила производство практически в полтора раза. Поэтому я думаю, что более половины роста добычи золота в регионе приходится на долю ОЗРК.

— В прошлом году министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка отмечал, что благодаря запуску Майского ГОКа «Полиметаллом» и рудника Двойное Kinross Gold индекс промышленного производства на Чукотке увеличился на 87%. Как долго вы планируете улучшать статистику чукотского губернатора?
— Запасов на Майском очень много, при существующей производительности комбината хватит где-то на 20 лет. Однако горно-геологические условия таковы, что увеличить производственную мощность ГОКа не представляется возможным. Срок жизни предприятия очень длительный, но особенной динамики уже не будет. Других месторождений у «Полиметалла» на Чукотке нет.

— В конце прошлого года в правительстве Хабаровского края подводили итоги развития отрасли, и в частности по Охотской горно-геологической компании приводилась неутешительная динамика. На Хакандже содержания золота упали вполовину, а ресурсов Авлаякана хватит лишь на три года. Понятно, что властям нужно, чтобы вы как можно дольше работали...
— Да не только властям, и нам тоже надо, чтобы мы дольше работали!..

— Так у «Полиметалла» есть возможность продлить срок  жизни Хаканджинской фабрики?
— Действительно, на ОГГК ситуация с сырьевой базой самая сложная среди предприятий «Полиметалла». Работы на Озерном закончены, горные работы на Хакандже заканчиваются в течение квартала. Есть запасы на складах, есть Авлаякан, но вообще ситуация непростая. Мы очень интенсивно занимаемся разведкой. Более того, некоторые объекты, на которых мы будем вести поисковые работы в Магаданской области, они больше ориентированы на ОГГК. В частности, недавно получили лицензию на рудопроявление Халали в Магаданской области. Это объект конкретно под Хаканджинскую фабрику — если доразведка даст положительные результаты.

— Менеджеры «Ресурсов Албазино» просили правительство Хабаровского края присвоить статус приоритетного инвестиционного проекта разработке месторождения Светлое. Оно ведь тоже «заточено» под Хаканджу? 
— Есть указ президента, согласно которому новые инвестиционные проекты на территории Дальнего Востока получают определенные налоговые льготы. Но, к сожалению, он пока не работает, потому что отсутствуют подзаконные акты на федеральном уровне. Но Светлое будет запущено в плановые сроки в 2017 году. Это проект, который нас страхует от полного истощения сырьевой базы Хаканджинской фабрики. Если мы ничего не найдем, что будет очень плохо, персонал перейдет на Светлое, и объемы производства мы удержим.

— В 2012 году с аналогичной целью вы приобрели месторождение Ольча в Магаданской области. Когда начнется добыча, ведь времени прошло немало?
— Мы закончили в прошлом году достаточно большой объем геологоразведочных работ, переоценили месторождение. В отличие от наших предшественников (Ольчой, расположенной в 215 км от золотоизвлекательной фабрики Лунное и в 230 км от фабрики Кубака, владела британская Ovoca Gold Plc. ), мы считаем что оно должно отрабатываться не только карьером, но и подземными горными работами. В связи с этим нам предстоит повторная защита ТЭО кондиций и подсчет запасов. Из-за этого сроки освоения сдвинулись, мы в настоящее время работать без этих документов не можем. Начало работ планируется в 2016 году с полномасштабной добычей в 2017 году.

«Пока на Дальнем Востоке подходящих нам новых месторождений нет»
— Есть ли обновления по месторождению Кызыл в Казахстане?
— Полное банковское ТЭО будет готово в октябре этого года, после этого будет более точная оценка капитальных вложений. Пока мы продолжаем публично озвучивать цифру около $500 млн.

— У «Полиметалла» есть ряд приостановленных проектов. Вы планируете к ним вернуться?
— По месторождению Кутын мы в этом году защищаем запасы с ТЭО кондиций, и по результатам защиты будем думать — что дальше. Маминское месторождение законсервировано, пока никаких планов, что делать с этим объектом в текущем году, нет.

Два объекта, на которых работал ГОК Кварцевый — сопка Кварцевая и Дальний — почти полностью отработаны, карьерной добычи на месторождениях не будет. С учетом того, что серьезно упали цены на золото и серебро, было принято решение отложить проект по кучному выщелачиванию бедной руды со всех этих месторождений. И в ближайшее время подземных горных работ на них не планируется. На Сопке Кварцевой они намечены с 2018 года. Практически весь персонал с Кварцевой будет переведен на новое месторождение Ороч, а также задействован на возобновлении горных работ на месторождении Биркачан в летний период (все упомянутые объекты находятся на территории Магаданской области).

— Полиметаллические проекты остаются в силе?
— В планах освоение месторождения Перевальное (находится в 13 км от Дуката в Магаданской области), на которое мы в прошлом году получили добычную лицензию. Это объект, который открыли геологи «Полиметалла», мы сейчас приступаем к его доразведке и в ближайшем будущем — к проектированию. После того как это месторождение будет вовлечено в отработку — станем производить, помимо золота и серебра, еще медь и цинк.

Также в конце сентября «Полиметалл» обратился в ГКЗ с защитой запасов по месторождению Викша в Карелии. Защита прошла успешно, сейчас идет процедура по оформлению сертификата первооткрывательства, после чего мы приступим к конвертации разведочной лицензии в добычную. Проект остается для «Полиметалла» стратегическим, потому что это новый для нас сектор — платиноиды. Предварительно запуск нового предприятия намечен на 2021 год.

— Каким критериям должен отвечать новый дальневосточный проект, чтобы «Полиметалл» был готов в него вложиться? С учетом того, что у вас огромные капзатраты и перспективы в Казахстане, после покупки Кызыла?
— Можно, конечно, хотеть найти что-нибудь с заданными параметрами, но обычно геологи приносят объект, и уже после этого надо решать — стоит его осваивать или нет. Пока на Дальнем Востоке новых месторождений, соответствующих нашим критериям с точки зрения инвестиционной привлекательности, нет. Сейчас мы концентрируемся на восполнении минерально-сырьевой базы действующих месторождений. Это, за исключением Майского, где такая проблема не стоит, касается всех предприятий. Она очень острая для «Охотской горно-геологической компании», достаточно острая для «Омолонской золоторудной компании», в меньшей степени, но все равно актуальная для Дуката, Лунного и Албазино. Поэтому мы бурим около 100 км поисково-оценочного бурения в этом году на территории ДФО. Это достаточно большие объемы.

— Больше, чем в прошлом году?
— В тринадцатом году мы бурили больше, чем в двенадцатом, в четырнадцатом больше, чем в тринадцатом, в пятнадцатом тоже заложен рост порядка 10%.

«В России профицит перерабатывающих мощностей»
— Ресурсная база месторождений беднеет, при этом по Дальнему Востоку построено множество ГОКов, которые испытывают нехватку руды. Вы сами приобретаете руду у сторонних производителей для переработки в концентрат?
— Такой опыт последний раз был в 2010 году, в Магаданской области. Но вообще, в России достаточно заметен профицит перерабатывающих мощностей, поэтому партнерство по поставкам руды несомненно интересно. При этом не обязательно руду перевозить внутри Магаданской области, если месторождение находится недалеко от моря — актуальна поставка сырья на перерабатывающие мощности в Хабаровском крае. Вообще я считаю, что для мелких недропользователей с ограниченными финансовыми ресурсами партнерство с более крупными игроками, обладающими уже работающими мощностями — это очень интересный и, самое главное, некапиталоемкий вариант развития.

— Вам интересно привлечение сторонних поставщиков концентрата на Амурский гидрометаллургический комбинат?
— С учетом того, что Албазино уже работает с превышением проектной производительности на фабрике, и Майское тоже вышло на проектную мощность, у нас свободных мощностей по переработке на АГМК нет. И в принципе у нас не было идей брать чужой концентрат.

— Как вы оцениваете срок жизни АГМК?
— Обычно срок жизни ставится для ресурсных активов, где запасы конечны. Как перерабатывающее предприятие, я думаю, АГМК будет работать неограниченно долго. Просто будет меняться сырьевая база. Сейчас основным месторождением является Албазино —  и будет таковым в ближайшие 15-20 лет. Может быть, через 30 лет основным станет другой источник сырья.

— Куда еще вы поставляете концентрат?
— В прошлом году мы продавали концентрат с месторождения Дукат в Японию — 5 тыс. тонн, в Казахстан — 16 тыс. тонн, в Южную Корею — 13 тыс. тонн. Кроме того, в прошлом действовали соглашения с тремя off-take потребителями из Китая на поставку золотого концентрата с Майского. Компания поставила с Майского сторонним потребителям 72 тыс. тонн концентрата.

«Государство делает шаг вперед, потом два шага назад»
—  ОАО «Колымский аффинажный завод» из за долгов с 1 февраля остановило производство, власти региона надеются его спасти, ищут инвестора (64% акций завода принадлежит правительству области).  У вас есть интерес к такой покупке?
— Нет, это совсем другая отрасль.

— Как развиваются отношения с ОАО «Колымавзрывпром»? Ведь его возглавил бывший менеджер «Полиметалла»?
— Колымский взрывзавод — это хороший пример того, как благотворно может сказаться частная собственность и новая команда на судьбе предприятия. Потому что пока КВП (ОАО НПК «Колымавзрывпром» приватизировано в 2011 году, сейчас председателем совдира является бывший руководитель филиала «Полиметалла» в Магаданской области Валентин Кузаков) был в областной собственности, взаимоотношения с ним представляли собой череду кошмаров. А сейчас мы видим осмысленное развитие, высококачественный сервис, расширение продуктовой линейки. Очень динамичное предприятие. Они работают с нами и в Магаданской области, и в Хабаровском крае.

— Режим Магаданской особой экономической зоны продлен до 2025 года. Что это вам дает?
— Ничего.

— Проектов «Полиметалла» нет в списке проектов, поддерживаемых Минвостокразвития?
— Я считаю, что есть проекты, которым господдержка нужнее. Мы же не только менеджеры и работники «Полиметалла». Мы еще и граждане России. Пусть Минвостокразвития помогает тем проектам, которые без этой поддержки не могут быть реализованы.

— После всей санкционной лихорадки зарубежные банки по-прежнему охотно кредитуют золотодобытчиков?
— В российских банках, как вы понимаете, сейчас взять кредит на приемлемых условиях практически невозможно. С западными банками, конечно, ситуация ухудшилась по сравнению с прошлым годом. Но компания финансово устойчива, поэтому проблем с рефинансированием существующего долгового портфеля нет. И мы считаем, что текущее повышение процентных ставок существенно не скажется на финансовых результатах и инвестиционных способностях «Полиметалла».

Мы регулярно рефинансируем банковские кредиты. В этом году также планируем рефинансировать часть портфеля. Недавно получили $100 млн от «Юникредит Банка» в рамках данной политики. Некоторые другие банки продолжают работать на рынке. Ставки выше, решения принимаются медленнее, но в целом рынок займов есть.

— В прошлом году в рамках мер поддержки отрасли госбанки активизировали покупки драгметалла у российских золотодобытчиков. Например, у «Петропавловска», у менее крупных предприятий, таких как «Соловьевский прииск»...
— Мы в этой деятельности не участвуем.

— Вы довольно скептически отзываетесь об инициативах государства...
— Я считаю, что у нас достаточно ресурсов, чтобы реализовывать то, что мы делаем. «Полиметалл» исторически обходился без господдержки. И практика показывает, что взаимодействие с государством, хоть иногда и приносит свои плоды, требует очень существенных временных затрат. И вообще — замедляет ход проектов. Это с учетом того, что отрасль у нас быстрая. Надо быстро двигаться — потому что земля уходит из под ног, ресурсы уходят, месторождения истощаются... Мы просто не совпадаем в скорости принятия решений с государством.

— Но все же оно предпринимает какие-то шаги...
— В прошлом году был сделан не большой, а просто огромный шаг вперед.  Роснедра после многих лет обсуждения приняло ускоренный порядок выдачи поисковых лицензий по заявительному принципу. Это на самом деле революция для геологоразведки твердых полезных ископаемых в РФ. Но, к сожалению, сейчас конъюнктура не очень хорошая для этого. Но я уверен, что данное решение будет иметь далеко идущие и очень положительные последствия.

Это плюс.

Но вот буквально на прошлой неделе вступил в силу указ президента об обязательной экологической экспертизе всех проектов. Это настолько же значительный, мощный шаг ровно в противоположную сторону!
Очень часто различные ведомства не стыкуются между собой, координация деятельности внутри госаппарата часто оставляет желать лучшего. Тем не менее, это жизнь. Не надо думать что Россия — это такая сложная страна, где госорганы мешают бизнесу. Посмотрите на правила согласования горнодобывающих проектов в других странах. За исключением банановых республик, где западные инвесторы делают что хотят, а потом оставляют после себя выжженную землю, — в цивилизованных юрисдикциях процессы согласования длительные, сложные. Россия с точки зрения госрегулирования отрасли двигается в том же направлении. Просто с учетом внешней конъюнктуры введение экологической экспертизы это несвоевременная, с моей точки зрения, подножка для бизнеса. Все будет то же самое, что и раньше — только дольше.

— Есть ли существенная разница в госрегулировании между Россией и Казахстаном? Может, кому-то стоит поучиться у соседа?
— Отношения с властями и там, и тут я бы описал как конструктивные. И они в значительной степени зависят не от общего законодательного режима, а от конкретных лиц, которые принимают решения. Разница в условиях работы между регионами России, может быть, существеннее, чем между двумя нашими странами.