Квотный рефлекс

Рыбный бизнес — это бизнес долгосрочных вложений. Поэтому постоянство правил игры — одно из важнейших условий для привлечения инвестиций. Отсутствие таких правил ведет к дестабилизации отрасли, дестабилизации рынка, что в целом негативно сказывается на всех смежных отраслях. Ведь известно, что один рыбак дает работу еще 10 людям на берегу. Инвестиционный климат в рыбной отрасли в 2010 году изучала Ксения Писарева.

Квоты под киль
2010 год стартовал для рыбаков ровно первого января — Росрыболовство, в отличие предыдущих лет, успело оперативно подготовить акты по квотам. В результате рыбаки, в том числе находящиеся в районах промысла, вовремя получили разрешения на добычу и уже с первых дней года организовали масштабный промысел. Приоритеты, по сравнению с годом предыдущим, почти не изменились: наращивание объемов вылова, увеличение поставок на внутренний рынок, создание береговых производств и современной инфраструктуры, способной обеспечить приемку, переработку, хранение и транспортировку продукции, борьба с браконьерством, и, пожалуй, главное, — обновление флота, основного инструмента работы рыбаков.
С момента принятия в 2004 году закона «О рыболовстве» рыбную отрасль ежегодно пытаются «модернизировать». Законодатели предлагают одну идею за другой: сначала таможенное декларирование всей рыбопродукции на территории РФ, затем обязательная реализация рыбы и морепродуктов на биржах, 2010 же год прошел в борьбе против очередной такой инициативы — «квоты под киль».
Пытаясь разрешить проблему тотального старения флота с одной стороны (сегодня свыше 80% судов эксплуатируются сверх нормативного срока) и развития отечественной судостроительной отрасли с другой, идеологи «квот под киль» предложили выделять определенный объем водных биоресурсов под конкретное промысловое судно, которое будет заложено и построено на российской верфи. Ключевое слово — «будет». Потому что судостроительной практики (речь идет именно о рыбопромысловом флоте) в России нет, равно как и нет верфей, способных построить современный высокотехнологичный рыболовецкий траулер, который смог бы конкурировать по качеству с зарубежными аналогами, и был бы построен в приемлемые сроки. Нет даже технических заданий и готовых проектов рыбопромысловых судов. Нет специалистов.
Одним из немногих, кто возобновил серийное производство, стал Благовещенский судостроительный завод (ОАО «Судостроительный завод имени Октябрьской революции»). На предприятии уже построено 10 малых рыболовных сейнеров. В 2011 и последующих годах завод будет производить ежегодно 16 малых рыболовных сейнеров. Кроме того, заводом запущен проект строительства новых рыболовных сейнеров РС-600, ежегодный объем производства которых будет составлять до пяти судов.
«Учитывая, что в Китае ежегодно передают заказчикам по 3,5–5,2 тыс. новых крупных судов (дедвейтом от
5 000 до 300 000 тонн), это без учета рыбопромысловых и служебно-вспомогательных, то 10 МРС-ок общим дедвейтом 256 тонн в год — ничтожно малая величина, которой можно пренебречь, хотя о ней трубят уже четыре месяца»,— говорит генеральный директор представительства в КНР Russian virtus Co., Ltd Виктор Карпов. Он полагает, что эта программа будет с треском провалена.
«Надо признать, что на Дальнем Востоке России строить рыбопромысловый флот некому, нечем и не на чем. Плавучие доки, плавучие краны, буксиры, понтоны, станки и механизмы давным-давно распроданы. Верфи влачат жалкое существование. Персонал — уже целое поколение — никто не готовил и не готовит, поэтому нет специалистов»,— считает господин Карпов.
Однако вернемся к квотам. На сегодняшний день «свободных» биоресурсов нет (ведь, чтобы «положить под киль», сначала надо где-то взять, в нашем случае — изъять). В 2008 году весь объем (помимо тех, что идут на научно-исследовательские работы, для коренных малочисленных народов Севера, Сибири и ДВ и т. д.) был распределен по долевому принципу между компаниями на 10-летний период. Сегодня базовый исторический принцип, заложенный в законе, пытаются нарушить, что неминуемо приведет к дестабилизации отрасли, утверждают рыбаки. «Сегодня существующая система является неким гарантом стабильности. Я знаю, что в течение десяти лет у меня никто квоты не отберет и, соответственно, планирую работу. Более того, я рассчитываю, что следующее распределение будет осуществляться по тому же принципу — историческому принципу освоения квот судами предприятия»,— говорит генеральный директор ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков. Следовательно, пользователь будет беспокоиться о стабильной и эффективной работе. Рассчитывая на долгую работу, инвестор (акционер, собственник) заинтересован вкладывать финансовые средства в производство и поддержку технического состояния флота. Если фактор стабильности отсутствует,
т. е. квоты могут в любой момент забрать (под чей-то киль), вкладывать средства, инвестировать в производство просто не имеет смысла. Если добавить такие переменные, как цена на топливо, рыночная стоимость продукции, объем общего допустимого улова (т. е. наличие рыбы в воде вообще), то окажется, что вкладывать деньги в рыбный бизнес — просто опасно.
«Цель идеологов данной инициативы проста — переложить на других (в нашем случае — на рыбаков) все инвестиционные риски и обеспечить гарантированный сбыт своих изделий независимо от их качества, стоимости и сроков изготовления»,— полагает президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев. По его словам, «рыбакам придется переплачивать вдвое-втрое за рыболовное судно, в стоимость которого „утопят“ отраслевые издержки. Рыбаки заплатят оброк, уступив часть честно приобретенной на аукционах и подтвержденной промысловой историей квоты».
Аналитики полагают, что «квота под киль» усугубит и главную болезнь российского рыболовства — распыленность бизнеса и низкую капитализацию отрасли. На Дальнем Востоке работает около 1 200 рыболовных судов, у них 686 судовладельцев. Причем 540 судовладельцев имеют по 1–2 судна. Тот принцип наделения долями, который сейчас прописан в законе, дает вектор для постепенного укрупнения и консолидации отрасли. «Квота по киль» все отбрасывает назад. Стимул для укрупнения исчезает: зачем покупать бизнес, если закрепленная за ним квота сокращается? Возникают возможности для злоупотреблений при распределении «квоты под киль».
25 августа президент ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» Роман Троценко сделал убедительный доклад о необходимости выделения «квот под киль». В качестве аргументов «за» он привел ежегодное недоосвоение ОДУ на 40% (т. е., есть, что класть под киль) и диктат существующей «рыбной монополии», когда новые участники не могут войти на рынок (т. к. все квоты уже закреплены). «ОАО „Объединенная судостроительная корпорация“ располагает портфелем заказов на ближайшие три года объемом 400 млрд рублей (в среднем 130 млрд рублей в годовом выражении), а российское судостроение в целом, включая проектно-конструкторские и монтажно-наладочные работы, генерирует годовую выручку в 200–250 млрд рублей. Вдвое больше годовой денежной выручки рыбной отрасли! Кроме того, государственные инвестиции в судостроительную отрасль на порядок (т. е.
в десять раз) превышают бюджетные назначения „рыбной ФЦП“»,— констатирует Герман Зверев.
Впрочем, в этом году частные инвесторы вложили в рыбохозяйственный комплекс почти 4 млрд рублей. В 2008 объем инвестиций составил 4,5 млрд рублей, в 2009 — 5,4 млрд.

Протестный электорат
Однако не только тонкий законодательный «тюнинг» стал причиной снижения инвестиционной привлекательности отрасли, но и откровенные просчеты как той, так и другой стороны — публичные требования отставки главы отрасли, многочисленные митинги, акции протеста. Впервые за последнее пятилетие рыбаки требовали отставки не просто чиновников от рыбы, но и главы отраслевого ведомства.
Первый пикет прошел в январе в Петропавловске-Камчатском, затем в мае и июне. Пикетчики требовали решить судьбу 27 судов, которые уже более года простаивали у причалов из-за затянувшегося разбирательства между участниками конфликта — рыбаками, чиновниками и банком. История с 27 судами приобрела размах национальный. Напомним, 12 ярусоловов, принадлежащих компании «Акрос», и 15 стеркодеров, оформленных на кипрскую компанию «Беринг Траулерс Лимитед» (собственник — некоммерческая организация — Ассоциация «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области») оказались не у дел еще 1 января 2009 года, когда в силу вступила норма закона, запрещающая вести промысел судам, которые принадлежат иностранным юридическим лицам. Эти 27 судов были построены на кредит ($385,5 млн), выданный немецким «Кредитаншальт фюр Виедерауфбау» (KFW) под гарантии российского правительства (распоряжение правительства N534-р от 21 марта 1992 года). Построенные суда были переданы во фрахт нескольким российским компаниям (в том числе ЗАО «АКРОС», ООО «Водолей», «Поронай», «Посейдон», «Сахалинрыбакпотребсоюз», «Сахалинлизингфлот»), которые по ряду причин (в том числе и потому, что под суда не было выделено соответствующее сырьевое обеспечение, предусмотренное кредитным соглашением) не выполнили свои обязательства по выплате кредита. В 2001 году кредит перед немецким KFW был погашен Внешэкономбанком (ВЭБ), к которому перешли права кредитора. На момент переуступки прав и титула кредитора сумма задолженности составляла $410,7 млн.
После многочисленных переговоров и разбирательств было решено: во-первых, передать суда в собственность Российской Федерации, во-вторых, списать имеющиеся на данный момент штрафы и пени, в-третьих, реструктуризировать оставшуюся часть долга под льготный кредит на столько лет, сколько необходимо для спокойной экономической работы и погашения задолженности. Об этом заявил председатель правительства РФ Владимир Путин по итогам совещания об урегулировании ситуации вокруг рыбопромысловых судов, построенных под гарантии правительства России от 1 февраля 2010 г. 22 июня 12 камчатских судов-ярусоловов, принадлежащих ООО «Камчатка-Восток», получили право на промысел, фактический выход море семи из 12 судов состоялся 2 июля. Ситуация с 15 стеркодерами, статус которых завис вне правового поля, несмотря на бесконечные совещания с участием «всех заинтересованных сторон», не сдвигается с мертвой точки. Все они базируются в иностранных портах.
Суда не могут заходить в Россию по целому ряду причин. «Во-первых, у судов истекли сроки классификационных и регистровых документов. Без этих документов их просто не выпустят в море. Во-вторых, не решен вопрос с таможней. По оценке стоимости судов 2004 г., согласованной, между прочим, ВЭБом, за завод каждого судна необходимо заплатить около миллиона долларов — это пошлина, НДС и прочее. Если же брать полную стоимость, а она составляет порядка $25 млн, то цифра получается в 5–6 раз выше, плюс нерешенный вопрос об оформлении этих судов — целый клубок проблем»,— говорит Сергей Сенько, председатель правления ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области».
Впрочем, на недавнем совещании в Москве губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин заявил, что «по четырем компаниям уже найдены пути решения проблемы, до нового года они планируют выйти на реструктуризацию существующего долга и решить вопросы собственности судов. Что же касается компании „Сахалинлизингфлот“, у которой наибольшее количество простаивающих судов, то в ближайшее время Росрыболовство закончит рассмотрение ее бизнес-плана. После одобрения документа промысловики смогут приступить к процессу оформления реструктуризации долга по платежам за суда». На данный момент совокупный долг дальневосточных рыбодобывающих компаний ВЭБу достиг $600 млн. Кстати, Министерство финансов уже проиграло заемщикам-рыбакам суды всех четырех инстанций по вопросу о принадлежности долга. Спор не окончен.
Еще один камень в общую корзину инвестиционной непривлекательности подкинул глава Сахалино-Курильского территориального подразделения Росрыболовства Евгений Широков, который инициировал подачу в арбитражный суд исков о признании ничтожными и недействительными 256 договоров о закреплении за пользователями рыбопромысловых участков. Под удар попали договоры, заключенные с сахалинскими предприятиями в мае-июне 2008 г., поскольку теруправление оформило их позже установленного законом «О рыболовстве» срока — до 1 января 2008 г. Как пояснил зампред правительства Сахалинской области Сергей Карепкин, переоформлению договоров до начала 2008 года помешала реформа отрасли: «Предприниматели заблаговременно подали соответствующие заявки, но тут начались реформы — создание Госкомрыболовства, преобразование его в Федеральное агентство по рыболовству, кадровые перестановки в СКТУ. В итоге часть договоров была перезаключена только в мае-июне 2008 года». Только за один день — 6 мая 2008 года — СКТУ переоформило 243 договора на пользование РПУ, а позже, 18 июня 2008 года, еще 13. В своих заявлениях руководитель СКТУ неоднократно подчеркивал, что это его личная инициатива, никоим образом не согласованная с Росрыбовлоством, а цель ее — ввести более эффективных пользователей на территорию Сахалинской области. Решить миром спор не удалось. 1 октября рыбаки вышли на митинг с требованием отставки руководителя территориального подразделения Евгения Широкова и главы ФАР Андрея Крайнего, а в адрес полпреда, правительства и президента были направлены соответствующие письма. Иначе как переделом собственности данную ситуацию пользователи не называли. Последовало решение Федерального агентства по рыболовству отозвать 217 исков. Еще 19 осталось в суде — на том основании, что в них были незаконно прописаны другие границы. В настоящее время Сахалино-Курильское территориальное управление (СКТУ) Росрыболовства выигрывает суды по искам, используя в качестве одного из аргументов это формальное основание. Для компаний, отметили эксперты, это грозит банкротством, приводит к потере возможностей для кредитования и модернизации производства и ряду других негативных последствий. В ноябре рыбопромышленники направили письмо генеральному прокурору РФ Юрию Чайке, изложив на 11 листах факты нарушений со стороны Росрыболовства и СКТУ, и требуя привлечь винов-ных должностных лиц к уголовной ответственности. А 17 декабря в Южно-Сахалинске рыбаки провели чрезвычайную конференцию и обсудили дальнейшие действия по решению конфликта с СКТУ.

Морским огородам дали зеленый свет
Более привлекательным для бизнеса стал сектор аквакультуры. С 2003 года хозяйства, занимающиеся марикультурами, фактически были бесправными. Они имели воду, но не могли развиваться — участки не были закреплены за пользователями. 2010 год для приморских хозяйств стал новым этапом развития — предприятия официально закрепили за собой морские акватории и стали вести свою деятельность на законном основании.
В пользование хозяйствам предоставлено 64 участка, дополнительно сформировано 32 участка общей площадью около 4 тыс. га. Площадь акваторий, определенных для целей марикультуры, составляет более 12 тыс. га. Конкурсы по закреплению водных акваторий продолжаются. Кроме того, ведется работа по созданию и закреплению участков во внутренних (пресноводных) водоемах. «Положительно то, что работающие хозяйства марикультуры остались с „водой“, но договор о предоставлении — довольно слабый аргумент для инвестора, потому что его форма не подтверждена Государственной регистрационной службой в виде свидетельства о праве аренды (пользования), а, следовательно, не может быть объектом оценки, залога и т. п.»,— говорит генеральный директор ООО НПКА «Нереида» Виктор Покотилов.
На сегодняшний день на закрепленных участках работают 34 марикультурных хозяйства, среди них 4 вновь созданных. В 2010 году они вырастили 3 442 т товарной продукции, в том числе 1736,5 т гребешка, 1540 т ламинарии, 150,6 т мидии, 8 т устрицы и 6,33 т трепанга, всего более 3 тыс. т товарной продукции. Увеличить объемы производства по большинству объектов помешали климатические факторы. Однако, несмотря на закрепление акваторий за пользователями, для нормальной работы отрасли необходимо решить немало проблем. По словам президента Дальневосточной ассоциации «Аквакультура» Александра Платонова, по-прежнему отсутствует федеральный закон об аквакультуре. Предприятия испытывают сложности с приобретением молоди. Также нерешен вопрос с побережьем, до сих пор не закреплено право собственности на изъятие продукции.